Еще не поздно уладить спор мирными средствами.
Но я убежден, что, если...
в нашу страну будут введены войска,
чтобы исполнить последние акты парламента, британцам придется убраться...
из всей Америки.
Д-р Джозеф Уоррен,
американский революционер.
Из письма к английскому другу (1775)
Джон Адамс, второй президент Соединенных Штатов, однажды сказал, что история Американской революции началась еще в 1620 г. "Революция совершилась до того, как началась война, она происходила в умах и сердцах людей". Фактически же пути Англии и Америки стали явно расходиться лишь после 1763 г., более полутора века спустя после основания Джеймстауна. За тот период колонии выросли в экономическом и культурном отношении и почти все имели большой опыт самоуправления. К тому году их население превысило 1,5 млн. человек — это в 6 раз больше, чем в 1700 г.
Колонии росли не только в количественном отношении. XVIII в. обусловил устойчивую территориальную экспансию благодаря притоку иммигрантов из Европы. Поскольку лучшие земли у побережья были уже заняты, новые поселенцы двигались в глубь страны, поднимались вверх по рекам. Торговцы, изучившие "глубинку", рассказывали чудеса об увиденных ими плодородных долинах и убеждали фермеров переселиться туда со своими семьями. Невзирая на колоссальные трудности, неутомимые колонисты все прибывали, и к 30-м годам XVIII в. передовая линия поселений стала уже опускаться в долину реки Шенандоа в Виргинии (1).
Вплоть до 1763 г. Великобритания не проводила никакой определенной политики в отношении своих колониальных владений. Главным принципом метрополии был меркантилизм — колонии должны снабжать ее сырьем и не конкурировать с ее промышленностью. Но такая политика не была достаточно жесткой, да и сами колонисты никогда не считали себя хуже англичан. Они рассматривали колонии скорее как республики или государства, подобные Англии и лишь слабо связанные с Лондоном.
Время от времени британский парламент или король пытались подчинить экономику и органы власти колоний воле и интересам Англии. Большинство колонистов выступало против этого, а отдаленность колоний развивала у них чувство безопасности, едва ли возможное в иных условиях. Таким настроениям способствовал и сам уклад жизни в молодой Америке. Из государств, замкнутых в своих границах, с множеством больших городов, люди попадали в поистине необъятную страну. В ее природных условиях человек мог многого добиться самостоятельно, преуспеть благодаря только своим индивидуальным качествам.
КОЛОНИИ РАССЧИТЫВАЮТ НА СОБСТВЕННЫЕ СИЛЫ
Колонисты, унаследовав традицию длительной борьбы англичан за политические свободы, включили соответствующий пункт в первую хартию Виргинии. Он гласил, что английские колонисты обладают всеми свободами, правом голоса и личной неприкосновенности "в такой же степени, как если бы они родились и проживали в королевстве Англия". Отсюда следовало, что они должны были пользоваться привилегиями, провозглашенными Великой хартией вольностей (2) и закрепленными обычным правом.
Уже с первых дней жизни в Америке колонисты могли беспрепятственно пользоваться своими унаследованными правами, поскольку король придерживался мнения, что парламенту колонии неподвластны. В дальнейшем английские монархи были слишком заняты политической борьбой в самой Англии (которая увенчалась пуританской революцией), чтобы принимать волевые решения. И к тому времени, как парламент проникся идеей превращения колоний в объект имперской политики, они уже достаточно усилились и укрепили свои права.
Колонисты изначально жили по английским законам и порядкам — с законодательными ассамблеями, системой представительства и с признанными обычным правом гарантиями личных свобод. Но их законотворчество все больше приспосабливалось к американским условиям, и соответственно все меньше внимания уделялось британской правовой практике и прецедентам. Чтобы не допустить усиления власти метрополии, колонисты шли на конфликт с ее администрацией, поэтому история колониального периода насыщена борьбой между избираемыми народом ассамблеями и губернаторами, назначаемыми королем.
Колонистам часто удавалось лишать королевских губернаторов возможности исполнять свои обязанности, ибо последние, как правило, "получали средства на свое содержание только от ассамблей". К губернаторам иногда поступали распоряжения из Лондона о предоставлении выгодных должностей и земельных участков влиятельным колонистам, чтобы заручиться их поддержкой в осуществлении какого-либо королевского плана, но, даже приняв предложение, колонисты по-прежнему оставались на стороне сограждан.
Повторяющиеся конфликты между губернаторами и ассамблеями пробуждали сознание колонистов, которые начинали видеть разницу коренных интересов Англии и Америки. Постепенно ассамблеи брали на себя функции губернаторов и их советов, состоявших из сторонников королевской власти, и управление колониями перемещалось из Лондона в столицы заокеанских провинций.
ВОЙНА С ФРАНЦУЗАМИ И ИНДЕЙЦАМИ
Пока колониальные органы власти в Америке конфликтовали с представителями королевской администрации, Англия и Франция вели, одну за другой, войны в Европе (3). Хотя Англия имела некоторые преимущества, ни одна из сторон не одержала решающей победы, и Франция продолжала удерживать сильные позиции на Американском континенте. К 1754 г. Франция завязала прочные связи с рядом индейских племен и овладела бассейном реки Миссисипи. Цепочка фортов и торговых факторий обозначила контур ее империи, протянувшейся гигантским полумесяцем от Квебека в Канаде до Нового Орлеана на юге. Тем самым Франция прижала британцев к узкой полосе земли между Аппалачскими горами и Атлантическим побережьем. Французы угрожали не только Британской империи, но и американским колонистам — владея бассейном Миссисипи, они могли задержать продвижение их на запад. Произошедшее в мае 1754 г. столкновение французских солдат с отрядом виргинской милиции (4), возглавляемым 22-летним Джорджем Вашингтоном, плантатором и землемером из этой колонии, еще больше встревожило британское правительство.
В июне того же года делегаты ряда колоний — Новой Англии, Нью-Йорка, Пенсильвании и Мэриленда — встретились с посланцами племени ирокезов в городе Олбани (колония Нью-Йорк) с целью заключения договора. "Конгресс в Олбани", как стали его называть, должен был укрепить связи колоний с ирокезами и обеспечить их лояльность по отношению к Англии. Однако получилось так, что сами колонисты провозгласили союз американских колоний в качестве меры, "абсолютно необходимой для их безопасности", и приняли план его устройства. Его автор Бенджамин Франклин предложил учредить должность президента колоний, назначаемого королем, и высший совет, члены которого избираются колониальными ассамблеями пропорционально размеру денежного взноса каждой колонии в общую казну. Это правительство обязывалось соблюдать все интересы британской короны в Америке — в отношениях с индейцами, в делах торговли, обороны, заселения земель. Но ни одна колония не согласилась с планом Франклина — из нежелания поступиться своим правом собирать налоги или контролировать освоение западных земель. Колонисты мало и неохотно помогали метрополии вести войну, расценивая ее как столкновение имперских интересов Англии и Франции (5). Они не чувствовали угрызений совести, когда британскому правительству приходилось посылать крупные регулярные силы в колонии, вместо того чтобы использовать колониальное ополчение. Не видели они и веских оснований для прекращения тех коммерческих сделок с французами, которые принято называть "торговля с неприятелем". Несмотря на отсутствие искренней и самоотверженной поддержки со стороны колонистов, стратегическое превосходство и умелое командование в конце концов привели Англию к полной победе. За 8 лет войны с нею Франция лишилась Канады и верховьев Миссисипи, так что призрак французской империи в Америке исчез навсегда.
Одержав победу над Францией, Англия наконец обратилась к решению проблемы, которой до тех пор пренебрегала, а именно — к организации управления своей империей. Для нее было существенно важно облегчить бремя обороны своих обширных владений, урегулировать интересы различных территорий и народностей и упорядочить расходы на содержание имперской администрации.
Только североамериканские владения Англии более чем удвоились. К узкой полосе Атлантического побережья добавилось огромное пространство Канады и территория между рекой Миссисипи и Аллеганскими горами, которая сама была целой империей. Ее население, состоявшее в основном из протестантов-англичан и англизированных выходцев из континентальной Европы, теперь включало французов-католиков и большое количество индейцев, часть которых приняла христианство. Управление новыми и старыми территориями и их оборона требовали громадных средств и большого административного аппарата. Старая колониальная система явно себя изжила. Даже в период войны, которая угрожала самим колонистам, она оказалась неспособной обеспечить их сотрудничество и поддержку.
БРИТАНИЯ ПЫТАЕТСЯ СОЗДАТЬ НОВУЮ КОЛОНИАЛЬНУЮ СИСТЕМУ
Хотя в Англии понимали необходимость переустройства империи, ситуация в самой Америке отнюдь не благоприятствовала этому. Привыкнув к самостоятельности, колонии требовали не меньшей, а большей свободы, особенно когда миновала угроза со стороны Франции. Чтобы привести в действие новую систему, укрепить власть, английским парламентариям предстояло начать борьбу с колонистами, воспитанными в духе самоуправления и не терпевшими никакого вмешательства извне.
Одним из первых шагов британского правительства стало решение территориального вопроса. Присоединение Канады и бассейна реки Огайо требовало такой политики, которая не оттолкнула бы французов и индейцев. Но это и привело королевскую власть к конфликту с колониями, население которых быстро росло и само претендовало на новоприобретенные земли. Нуждаясь в пополнении земельного фонда, колонии требовали продвинуть границу поселений до реки Миссисипи.
Британские власти опасались того, что миграция на Запад спровоцирует конфликты с индейцами, и считали необходимым регулировать продвижение колонистов на новые земли. Королевским указом 1763 г. вся западная территория между Аллеганскими горами, Флоридой, рекой Миссисипи и Квебеком объявлялась принадлежащей индейцам. Тем самым власти пытались покончить с земельными притязаниями тринадцати колоний и остановить их экспансию. Хотя эта мера оказалась малоэффективной, колонисты расценили ее как высокомерное пренебрежение их элементарным правом занимать западные земли и проживать на них.
Более серьезные последствия имела новая финансовая политика британского правительства, которому требовалось все больше средств. Чтобы не перекладывать бремя содержания растущей империи на одних только английских налогоплательщиков, в Лондоне решили, что колонии также должны вносить свою долю. Но взыскать с них налоги можно было, лишь усилив центральную власть за счет колониального самоуправления.
Первым шагом к этому стало принятие парламентом в 1764 г. Сахарного акта — с целью взимания таможенных сборов, а не регламентирования торговли. Он заменил Акт о патоке 1733 г., когда ввоз в английские владения рома и сырья для его производства — патоки облагался запретительной пошлиной. Сахарным актом запрещался импорт рома, но устанавливалась умеренная пошлина на патоку, а виноградные вина, шелка, кофе и другие предметы роскоши облагались при ввозе налогом. Власти потребовали от таможенников усилить бдительность, а капитаны британских военных кораблей в американских водах получили приказ задерживать контрабандистов. Королевским чиновникам были выданы ордера на право обыска и досмотра судов и грузов.
Сахарный акт привел в замешательство торговцев Новой Англии — их испугали как сами пошлины, так и меры по исполнению акта. Целое поколение колониальных купцов привыкло беспошлинно ввозить большую часть патоки из французской и голландской Вест-Индии. Теперь они стали доказывать, что взимание даже минимальных пошлин уничтожит торговлю этим товаром. Торговцы, законодательные ассамблеи и собрания колонистов протестовали против Сахарного акта, а колониальные юристы, например Сэмюэл Адамс (6), расценили его преамбулу как первое проявление "налогообложения без представительства". Эта формулировка стала лозунгом американских патриотов, привлекшим многих колонистов к борьбе с метрополией.
Далее в 1764 г. парламент принял Денежный акт, запрещающий "использование бумажных ассигнаций, если таковые будут выпущены в любой из колоний его величества, в качестве законного средства платежа". Поскольку торговля в колониях еще не получила большого развития и звонкой монеты не хватало, данное постановление усугубило трудности колониальной экономики. Столь же неприемлемым для колонистов был и Квартирный акт 1765 г., который обязывал их расквартировывать и снабжать королевские войска.
Последовавший за этим шаг британского правительства по созданию новой системы управления колониями вызвал самое сильное и организованное сопротивление. Так называемый Акт о гербовом сборе предусматривал, что любая печатная продукция колоний — все газеты, листовки, объявления, памфлеты, а также юридические документы: лицензии, договора об аренде и др. — подлежит обложению пошлиной, об уплате которой свидетельствует наклеенная на них гербовая марка. Эта пошлина, собираемая американскими таможенниками, предназначалась для "защиты, обороны и безопасности" колоний.
Акт о гербовом сборе возмутил самые влиятельные и "красноречивые" группы населения: журналистов, адвокатов, священников, купцов и предпринимателей по всей Америке, поскольку налог касался буквально всех. Крупные торговцы объединялись с целью бойкота ввозимых товаров.
Летом 1765 г. торговля с метрополией резко сократилась. Для борьбы с Актом о гербовом сборе лидеры колонистов создали тайные организации "Сыны свободы", которые нередко прибегали к насилию. Политическая оппозиция вскоре превратилась в бунт. На всем пространстве от Массачусетса до Южной Каролины Акт о гербовом сборе не выполнялся, народ заставлял злополучных сборщиков пошлины отказываться от должностей, а ненавистные марки уничтожались.
По инициативе делегата нижней палаты ассамблеи Виргинии Патрика Генри палата приняла ряд резолюций, осуждавших налогообложение без представительства как угрозу колониальным свободам. Несколькими днями позже ассамблея Массачусетса обратилась ко всем колониям с призывом послать делегатов на конгресс в город Нью-Йорк для обсуждения вопроса о гербовом сборе. Этот конгресс, собравшийся в октябре 1765 г., стал первым межколониальным совещанием, созванным по инициативе американцев. 27 делегатов от 9 колоний использовали возможность мобилизовать колонистов против вмешательства в их жизнь британского парламента. После продолжительных дебатов конгресс постановил "считать законными только те налоги, котрые вводились или будут введены соответствующими легистлатурами", а Акт о гербовом сборе был расценен как "явное намерение лишить колонистов их прав и свобод".
НАЛОГООБЛОЖЕНИЕ БЕЗ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА
Вопрос о налогообложении был непосредственно связан с вопросом о представительстве. Колонии не считали себя представленными в парламенте, поскольку не участвовали в выборах палаты общин. Это противоречило ортодоксальному английскому принципу "действительного представительства", когда в парламенте представлены не столько отдельные местности, сколько общественные классы и интересы.
Большинство должностных лиц Англии утверждало, что парламент — это имперский орган, юрисдикция которого в одинаковой мере распространяется и на метрополию, и на колонии. Лидеры колонистов не признавали никакого "имперского" парламента и полагали, что по закону они имеют отношения только с королем: ведь именно он дал согласие на основание заморских поселений и разрешил им иметь органы власти. Они не оспаривали того, что король Англии — это и король колоний, но настаивали на том, что английский парламент имеет не больше прав издавать законы для колоний, чем колонии — для Англии.
В парламенте вовсе не собирались вставать на точку зрения колоний, но британские купцы, ощутив последствия бойкота их товаров в Америке, употребили все свое влияние для пересмотра парламентских решений. В 1766 г. был отменен Акт о гербовом сборе и изменен Сахарный акт. Колонисты праздновали победу: торговцы прекратили бойкот привозимых товаров. "Сыны свободы" успокоились, торговля возобновилась — казалось, что наступил мир.
Это, однако, явилось лишь краткой передышкой. В 1767 г. Лондон предпринял шаги, которые опять обострили отношения Англии с колониями. Канцлер казначейства Чарлз Тауншенд составил новый план пополнения казны. Намереваясь снизить налоги в Англии за счет усиленного сбора пошлин с американских торговцев, он предложил ужесточить таможенный контроль и одновременно ввести налоги на доставку в колонии бумаги, стекла, свинца, красок и чая.
Часть сборов предназначалась для выплаты жалованья губернаторам, судьям и таможенным чиновникам, а также для содержания британских войск в Америке. Другой акт, предложенный Тауншендом, давал верховным судам колоний право производить обыски.
Эти меры не так сильно возмущали колонистов, как гербовый сбор, но сопротивление им было достаточно энергичным. Купцы вновь прибегли к бойкоту товаров, привозимых на английских кораблях, и люди перешли на потребление только колониальной продукции. Они переодевались в домотканую одежду, находили заменители чаю, писали на бумаге, изготовленной в колониях, и не красили фасады домов. В Бостоне применение новых законов вызвало ответный акт насилия. Когда таможенники приступили к своим обязанностям, их избила толпа. Для охраны таможни были присланы два регулярных полка.
Присутствие британских войск в Бостоне служило постоянным поводом к беспорядкам. 5 марта 1770 г., после 18 месяцев накаленной обстановки в городе, взаимная вражда между горожанами и солдатами превратились в побоище. Вначале бостонцы кидали снежками в "красномундирников", а затем подрались с ними. Кто-то в рядах англичан дал команду стрелять, и, когда дым рассеялся, на снегу осталось трое убитых горожан. Так называемая "бостонская бойня" изображалась колонистами в драматических тонах, как доказательство бессердечия и жестокости англичан. Встретив такое сопротивление, парламент начал в 1770 г. "стратегическое отступление" и отменил все акты Тауншенда, кроме пошлины на чай. Большинство колонистов расценило акцию парламента как значительную уступку и почти прекратило кампанию против Англии. Запрет на ввоз "английского чая" был ими сохранен, но строго не соблюдался. Экономика процветала, и верхушка колониального общества уверовала в то, что в будущем все станет на свои места.
"БОСТОНСКОЕ ЧАЕПИТИЕ"
На протяжении трех спокойных лет небольшая группа радикалов продолжала разжигать страсти. Пока остается налог на чай, доказывали они, сохраняется принцип верховенства парламента над колониями, и он в любой момент может проявиться полностью, уничтожив свободы колонистов.
Самым активным лидером патриотов был Сэмюэл Адамс из Массачусетса, который неутомимо преследовал одну цель — независимость Америки. После окончания в 1740 г. Гарвардского колледжа Адамс был колониальным служащим: смотрителем дымоходов, сборщиком налогов, председателем городских собраний. Не добившись успеха в коммерции, Адамс блестяще проявил себя на политическом поприще — собрания граждан Новой Англии стали его родной стихией.
Сэмюэл Адамс стремился внушить простым людям чувство собственного достоинства, избавить их от страха и трепета перед теми, кто занимает высокое положение или должность, и подтолкнуть их тем самым к действию. На это были нацелены его статьи в газетах, речи на городских собраниях и резолюции, взывающие к демократическим чувствам колонистов.
В 1772 г. на собрании жителей Бостона он добился решения избрать "комитет связи", который должен был изложить на бумаге все права колонистов и жалобы на их нарушение и разослать этот документ в другие населенные пункты с просьбой прислать ответ. Эта инициатива была быстро подхвачена, и аналогичные комитеты появились во всех колониях. Впоследствии на их основе были созданы действенные революционные организации. Однако у С. Адамса еще не имелось достаточно топлива, чтобы разжечь пламя.
В 1773 г. Великобритания предоставила ему и его соратникам долгожданный "горючий материал". Могущественная Ост-Индская компания, испытывавшая финансовые трудности, получила от британских властей право на монопольный сбыт чая во всех колониях. Из-за налога Тауншенда колонисты бойкотировали чай Ост-Индской компании, а после 1770 г. в Америке развернулась столь успешная контрабандная торговля, что почти 90% чая доставлялось туда в обход властей и не облагалось никакой пошлиной. Продавая чай через своих агентов по цене ниже обычной, компания сделала контрабанду невыгодной и устранила конкурентов из числа колониальных купцов. Разгневанные не только понесенными убытками, но и применением монопольной практики, последние присоединились к радикалам, агитировавшим за независимость.
Во всех приатлантических портах, кроме Бостона, агентов компании заставили убраться, и груз чая был либо возвращен в Англию, либо отправлен на склады. Но в Бостоне агенты отказались подчиниться и при поддержке королевского губернатора подготовились к выгрузке чая, невзирая на протесты горожан. Тогда в ночь на 16 декабря 1773 г. группа колонистов во главе с С. Адамсом, переодевшись индейцами племени могауков, пробралась на три английских корабля, стоявших на якоре, и выбросила тюки с чаем в бостонскую гавань.
Британия оказалась в критической ситуации. Ост-Индская компания добилась от парламента признания того, что, если уничтожение груза чая останется безнаказанным, всему миру станет известно, что он не имеет власти над колониями. Официальный Лондон почти единодушно заклеймил "бостонское чаепитие" как акт вандализма и настаивал на предусмотренных законом мерах, чтобы привести в чувство взбунтовавшихся колонистов.
"ПРИНУДИТЕЛЬНЫЕ АКТЫ"
Парламент ответил серией новых постановлений, которые колонисты назвали "принудительными", или "нестерпимыми актами". Первым предусматривалось закрытие Бостонского порта до тех пор, пока Ост-Индская компания не получит возмещения убытков. Билль о закрытии порта угрожал городу экономической катастрофой. Второе постановление передавало королю право назначать членов верхней палаты Массачусетса, которые ранее избирались. Третье отменяло выборы присяжных заседателей на городских собраниях в этой колонии. Подбор состава суда отдавался на усмотрение шерифов, подчиненных губернатору. Последний получил право разрешать или запрещать такие собрания, назначать и смещать судей и шерифов. Четвертое подтверждало Квартирный акт 1765 г., который обязывал местные власти колоний изыскивать помещения для британских гарнизонов. Но ожидаемого подчинения парламенту или изоляции Массачусетса не получилось — другие колонии поспешили ему на помощь.
Почти одновременно парламент принял Квебекский акт, который расширил территорию провинции Квебек, а также гарантировал французам религиозную свободу и собственное судопроизводство. Американские колонисты были настроены против этого акта, так как он отменял их узаконенные прежними хартиями притязания на западные земли, затруднял к ним доступ, а создание римско-католической провинции перекрывало колонистам путь на север и северо-запад континента. Хотя Квебекский акт был принят не в качестве репрессивной меры, американцы не отделяли его от четырех упомянутых, собирательно называя их "пять нестерпимых актов". По предложению палаты представителей Виргинии 5 сентября 1774 г. в Филадельфии собрались делегаты колоний, "чтобы обсудить их теперешнее бедственное положение". Участники совещания, названного Первым Континентальным конгрессом, были избраны провинциальными конгрессами или народными конвентами (7). Каждая колония (кроме Джорджии) направила как минимум по одному представителю, и всего их собралось 55 человек. Этого было достаточно, чтобы определилась разница во взглядах, но слишком мало для настоящей дискуссии и эффективных действий. Отсутствие у делегатов согласованной позиции стало настоящей дилеммой для конгресса: чтобы добиться уступок от Англии, требовалась демонстрация единства, но в то же время следовало избегать радикальных формулировок и "духа независимости", чтобы не вызвать панику у умеренно настроенных американцев. Весьма сдержанный доклад и решение не подчиняться "принудительным актам" увенчались принятием ряда резолюций, в том числе о праве колонистов на "жизнь, свободу и собственность", и о праве колониальных легислатур решать "все вопросы налогообложения и политического устройства".
Самым важным шагом конгресса стало создание Континентальной ассоциации, которая руководила кампанией бойкота английских товаров и опиралась на выборные комитеты. Их члены обязаны были следить за таможенной документацией, предавать огласке имена торговцев, нарушающих соглашение о бойкоте, конфисковывать ввезенный ими товар и поощрять экономию, бережливость и трудолюбие. Структуры ассоциации повсюду брали на себя властные и распорядительные функции, создавали новые органы самоуправления, чтобы покончить с остатками королевской администрации на местах. Их возглавляли сторонники независимости, а поддерживали не только люди победнее, но и имевшие образование — особенно юристы, большинство плантаторов и часть торговцев. Они угрожали тем, кто не решался примкнуть к движению за независимость, и расправлялись с ее противниками (8), запасались оружием и вели мобилизацию добровольцев, разжигали в обществе революционный дух.
Многие американцы, выступавшие против попрания Англией своих прав, склонялись в пользу дискуссий и компромиссов, считая это наиболее разумным. К ним относилось большинство должностных лиц, назначавшихся королем, многие квакеры и другие сектанты, не признававшие насилия, торговцы, особенно из среднеатлантических колоний, и часть недовольных колониальной верхушкой южных фермеров и жителей западной границы. Король имел возможность сделать их своими союзниками, пойдя на временные уступки: это сразу укрепило бы их влияние и охладило пыл революционеров, но Георг III не собирался ни в чем уступать. В сентябре 1774 г. он, посмеиваясь над петицией филадельфийских квакеров, заявил: "Жребий брошен, и колониям предстоит либо покориться, либо победить". Тем самым были изолированы не только умеренные и колеблющиеся элементы, но и относительно небольшая прослойка лоялистов, или "тори", — колонистов, верных короне. Их напугали события, которые последовали за "принудительными актами".
НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИИ
В Бостоне, где политическая деятельность почти полностью заменила торговлю, гарнизоном командовал женатый на американке любезный английский джентльмен генерал Томас Гейдж. Один из лидеров патриотов этого города, доктор Джозеф Уоррен, 20 февраля 1775 г. так писал своему другу в Англию: "Еще не поздно уладить спор мирными средствами. Но я убежден, что, если генерал Гейдж введет в нашу страну войска, чтобы исполнить последние акты парламента, британцам придется убраться, по крайней мере, из Новой Англии, а возможно, и из всей Америки. Если ваши люди еще не лишились разума, дай Бог, чтобы они поскорее опомнились!"
Обязанностью генерала Гейджа было привести в исполнение "принудительные акты". Он получил донесение, что жители Массачусетса собрали в поселке Конкорд, в 32 км от Бостона, большую партию пороха и ружей. Гейдж отправил часть войск гарнизона захватить это вооружение.
Когда 19 апреля 1775 г. отряд англичан после ночного марша достиг деревушки Лексингтон, они увидели сквозь утренний туман человек 70 суровых "минитменов", стрелков, прозванных потому, что они могли приготовиться к бою за одну минуту. После краткого замешательства с обеих сторон раздались громкие выкрики, голоса командиров и прогремел залп. Огонь вели обе стороны, и американцы ретировались, оставив 8 убитых. Так пролилась первая кровь в войне США за независимость. Королевские солдаты направились в Конкорд, где уничтожили склады с оружием, о которых был предупрежден генерал Гейдж. После этого они повернули обратно на Бостон. Однако, укрывшись за каменными стенами, холмами и постройками, ополченцы из окрестных деревень и ферм стреляли, как по мишеням, по ярко-красным мундирам англичан на всем их пути. Когда потрепанная колонна войск добралась до Бостона, она потеряла втрое больше бойцов, чем американцы.
Эхо выстрелов при Лексингтоне и Конкорде еще не утихло, когда 10 мая 1775 г. в Филадельфии собрался Второй Континентальный конгресс. 15 мая он проголосовал за войну с Англией. Колониальная милиция призывалась на службу, а полковник Джордж Вашингтон был назначен главнокомандующим. Тем временем американцы нанесли англичанам большой урон в сражении у Банкер-Хилла, близ Бостона (9). Чтобы предотвратить вторжение англичан из Канады, конгресс распорядился послать туда к осени 1775 г. экспедиционный корпус. Американцы захватили Монреаль, но поход зимой на Квебек закончился неудачей, и они вернулись в Нью-Йорк. Война уже шла, но идея полной независимости от Англии все еще пугала некоторых делегатов Континентального конгресса. В июле 1775 г. Джон Дикинсон из Пенсильвании составил проект резолюции, названной "петицией оливковой ветви". Это было обращение к королю с просьбой приостановить военные действия, пока не будет выработано мирное соглашение. К петиции в Лондоне не прислушались, и 23 августа 1775 г. Георг III объявил колонии в состоянии мятежа.
ВОЙНА РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ К ЮГУ
Британское правительство ожидало, что южные колонии останутся лояльными — потому что там есть рабы. Многие южане опасались их бунта в обстановке борьбы с метрополией. В ноябре 1775 г. губернатор Виргинии лорд Данмор обещал свободу рабам, которые будут воевать на стороне Англии. Более 1 тыс. рабов присоединилось к его отряду в прибрежном городке Норфолке, однако они были разгромлены, и Данмор бежал. На протяжении Американской революции примерно 5 тыс. негров сражались за независимость США — в том числе те, кого обещали освободить за несение военной службы.
Губернатор Северной Каролины Джозиа Мартин также призывал жителей сохранить верность короне, но, когда он собрал 1,5 тыс. человек, революционно настроенные колонисты разбили их прежде, чем британские войска подошли им на выручку. В начале июня 1776 г. военные корабли под английским флагом обстреляли портовый город Чарлстон в Южной Каролине, однако у горожан хватило времени подготовиться к отражению неприятеля. К концу месяца англичане отступили и не показывались на юге более двух лет.
ПАМФЛЕТ "ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ" И НЕЗАВИСИМОСТЬ
В январе 1776 г. политический философ Томас Пейн, прибывший в Америку из Англии, опубликовал памфлет на 50 страницах под названием "Здравый смысл". В нем он обосновал необходимость получения независимости. Пейн обрушился на институт наследственной монархии, заявив, что один честный человек значит для общества больше, чем "все коронованные негодяи, вместе взятые". Он показал две возможности — либо остаться под властью короля-деспота и изжившего себя правительства, либо обрести свободу и счастье в самостоятельной, независимой республике. Под влиянием его памфлета во всех колониях формировалась и крепла идея отделения от метрополии.
Оставалось получить одобрение независимости каждой колонией, для чего требовалась ее формальная декларация. 10 мая 1776 г., через год после начала деятельности Второго Континентального конгресса, было принято решение об отделении колоний от Англии. Но одного его провозглашения было недостаточно: 7 июня делегат Виргинии Ричард Генри Ли предложил одобрить резолюцию, гласившую, что "эти Соединенные Колонии есть и по праву должны быть свободными и независимыми штатами...". Тотчас же была сформирована комиссия из 5 человек во главе с Томасом Джефферсоном (он также из Виргинии), которой поручалось подготовить текст декларации.
Принятая 4 июля 1776 г. Декларация независимости была написана в основном Джефферсоном. Она не только возвестила о рождении нового государства, но и сформулировала общефилософские принципы свободы человека, ставшие с тех времен движущей силой развития западного общества. Хотя в Декларации перечислялись отдельные, частные поводы для недовольства королевской властью, она основывалась на широком понимании свободы личности, которое могло снискать всеобщую поддержку американцев. Ее политическая философия служила гораздо более возвышенной цели, чем публичное заявление об отделении колоний. Ее идеи вдохновляли народ служить делу Америки, простым людям внушали веру в их высокое общественное предназначение, что и побуждало их бороться за личную свободу и самоуправление. Об этом ясно сказано в широко известном первом абзаце Декларации независимости: "Мы считаем самоочевидными истины: что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относится право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью; что для обеспечения этих прав люди создают правительства, справедливая власть которых основывается на согласии управляемых; что если какой-либо государственный строй нарушает эти права, то народ вправе изменить его или упразднить и установить новый строй, основанный на таких принципах и организующий управление в таких формах, которые должны наилучшим образом обеспечить безопасность и благоденствие народа".
НЕУДАЧИ И УСПЕХИ
Хотя американцы терпели тяжелые поражения спустя многие месяцы после провозглашения независимости, их упорство и стойкость в конце концов вознаграждались. В августе 1776 г. в сражении при Лонг-Айленде близ города Нью-Йорка армия Вашингтона не смогла удержать позиции и совершила искусный отход, переправившись на лодках от Бруклина к Манхэттену. Английский генерал Уильям Хоу дважды промедлил и дал возможность американцам отойти. Однако к ноябрю Хоу захватил форт Вашингтон на острове Манхэттен, и Нью-Йорк остался в руках англичан до конца войны.
К декабрю силы армии Вашингтона были на исходе — она не получала подкреплений и плохо снабжалась. Но Хоу вновь упустил шанс разгромить американцев, отложив военные действия до весны. Тем временем американский главнокомандующий переправил войска через реку Делавэр в 14 км от города Трентона (Нью-Джерси) и на рассвете 26 декабря внезапно атаковал его гарнизон, взяв около 900 пленных. Через неделю, 3 января 1777 г., Вашингтон вновь напал на англичан у Принстона. Победы при Трентоне и Принстоне подняли боевой дух американцев и позволили освободить большую часть занятой неприятелем территории.
В 1777 г. Хоу нанес американцам поражение при Брандивайне (Пенсильвания) и занял Филадельфию, заставив Континентальную армию спасаться бегством. Ей пришлось провести суровую зиму 1777/78 г. в лагере Валли-Фордж (Пенсильвания), не имея достаточно провианта и теплой одежды.
Хотя зимовка в Валли-Фордж была самым тяжелым испытанием для Континентальной армии, 1777 г. явился переломным в ходе войны. В июле английский генерал Джон Бургойн отбил у американцев форт Тайкондерога на нью-йоркско-канадской границе, после чего двинулся к югу, чтобы, заняв линию озеро Шамплейн — река Гудзон, отрезать Новую Англию от остальных колоний. Однако попытка Бургойна добыть провиант обернулась для него затяжными боями близ Беннингтона (Вермонт). Его корпус был задержан, и это позволило Вашингтону послать из Олбани (Нью-Йорк) подкрепления частям, которые сражались с Бургойном. Когда англичане возобновили наступление, американцы уже поджидали их. Под командованием Бенедикта Арнольда, впоследствии перешедшего на сторону англичан в Вест-Пойнте, они дважды отбрасывали атакующих. Бургойн отступил к Саратоге (Нью-Йорк) и 17 сентября 1777 г. сдался со всем своим корпусом. Это, во-первых, показало, что англичане могут терпеть крупные поражения, а во-вторых, что более важно, привлекло на сторону американцев Францию.
ФРАНКО-АМЕРИКАНСКИЙ СОЮЗ
С момента подписания Декларации независимости Франция перестала быть нейтральной страной. Ее правительство вынашивало планы отомстить Англии за поражение в 1763 г. Дело, за которое боролись американцы, высоко ценилось во Франции еще и потому, что французские просветители сами вели борьбу с феодализмом. Но хотя Франция приветствовала дипломатическую миссию Бенджамина Франклина и предоставила Соединенным Штатам оружие и продовольствие, версальский двор пока воздерживался от прямого вступления в войну с Англией (10). После капитуляции Бургойна Франклину удалось заключить с Францией договор о союзе и торговле (1778).
АНГЛИЙСКИЕ ВОЙСКА СНОВА НА ЮГЕ
Когда в войну с Англией вступила Франция (11), англичане еще раз двинулись на американский юг. Они считали, что так им легче будет подавить мятеж в колониях, поскольку большинство южан, как им казалось, были лоялистами. Кампания по овладению югом началась в конце 1778 г. захватом города Саванны (Джорджия). Почти три года англичане сдерживали там американо-французские сухопутные и морские силы.
В мае 1780 г. английские войска захватили важнейший порт юга Чарлстон, взяв при этом в плен более 5 тыс. американцев. Однако поворот судьбы не обескуражил повстанцев. Вскоре жители Южной Каролины стали устраивать рейды в сельской местности и препятствовать снабжению английских войск. В июле американский генерал Горацио Гейтс, пополнив свои силы необученной местной милицией, устремился к городу Камдену навстречу армии лорда Чарлза Корнуоллиса. Однако солдаты Гейтса дрогнули и побежали, столкнувшись с регулярными частями англичан. Корнуоллис дал американцам еще несколько сражений, но решающий бой произошел у Каупенса (Южная Каролина) в начале 1781 г. На этот раз американцы одержали полную победу. После опустошительного, но бесполезного с военной точки зрения похода в Северную Каролину Корнуоллис направился в Виргинию.
ПОБЕДА И ОБРЕТЕНИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ
В июле 1780 г. французский король Людовик XVI послал в Америку экспедиционный корпус в 6 тыс. человек под командованием графа Жана де Рошамбо. Кроме того, действия французского флота крайне затрудняли снабжение и пополнение английских войск в Виргинии (британская эскадра базировалась в Нью-Йорке).
Франко-американские силы — в общей сложности 18 тыс. человек — отражали удары Корнуоллиса до осени 1781 г. В конце концов английский генерал оказался в ловушке — он был окружен превосходящими силами американцев и французов в Йорктауне на побережье Виргинии и 19 октября 1781 г. капитулировал. В плен сдалось 8 тыс. британских солдат и офицеров.
Хотя поражение англичан не привело к немедленному окончанию войны — в некоторых районах она велась еще два года, новое британское правительство приняло решение приступить к предварительным переговорам о мире в начале 1782 г. в Париже. Американскую сторону представляли Бенджамин Франклин, Джон Адамс и Джон Джей. 15 апреля 1783 г. Континентальный конгресс одобрил согласованный текст договора, и Великобритания подписала его с бывшими колониями 3 сентября. Согласно Парижскому мирному договору, 13 бывших колоний были признаны независимыми, свободными и суверенными штатами. Великобритания признала за ними территорию, ограниченную на западе рекой Миссисипи, на севере — Канадой, на юге — Флоридой, которую она передала Испании. Договор содержал пункт о рекомендации штатам возвратить лоялистам конфискованную у них собственность (12). "Еще не оперившиеся" колонии, как называл их за семь лет до этого Ричард Генри Ли, стали "и свободными, и независимыми, и штатами". Осталось решить задачу "сшивания" их в единое целое.
(1) Приток реки Потомак.
(2) Грамота, подписанная королем Англии Иоанном Безземельным в 1215 г. Она ограничивала королевский произвол по отношению к его вассалам (баронам), а также к свободному крестьянству и городам. В определенном смысле послужила гарантом некоторых прав и свобод, распространявшихся в той или иной мере на всех подданных английской короны и закрепленных практикой обычаев и прецедентов.
(3) Речь идет о войнах коалиций европейских держав в конце XVII — первой половине XVIII в., в которых Англия и Франция были противниками.
(4) Территориальное ополчение из свободных колонистов. Они призывались на военные сборы и для несения службы — как правило, на короткий срок. Это позволяло колониям избегать расходов на содержание регулярных войск.
(5) Военные действия в Северной Америке явились частью Семилетней войны в Европе (1756—1763).
(6) Двоюродный брат Джона Адамса.
(7) Собрания граждан.
(8) Применялись следующие виды наказания: обмазывание смолой и вываливание в перьях, конфискация товаров, уничтожение имущества или изгнание. Террора со смертными казнями, подобного якобинскому, в Америке не было.
(9) Общее число жертв с английской стороны — около 1150 человек, с американской — 441.
(10) В Америку отбыло множество добровольцев, среди них маркиз де Лафайет, сыгравший видную роль в войне США за независимость, а затем в установлении республиканского строя во Франции.
(11) Против Англии выступили также ее старые соперники — Испания (1779) и Нидерланды (1780). Англичане быстро разгромили нидерландский флот, а испанские войска безуспешно осаждали крепость Гибралтар в Средиземном море.
(12) Он не был выполнен американцами. Лица, определенные как лоялисты и враги американской независимости, были выдворены из страны в ходе войны с Англией, а их имущество продавалось с аукциона или раздавалось патриотам.
